Подвижность, живость, легкая переключаемость гипертима ценны в изменчивой непредсказуемой обстановке, но препятствуют эффективной работе там, где необходимы усидчивость и длительное сосредоточение. Выше уже упоминалось, что в условиях однообразной монотонной работы гипертимы дезадаптируются.
Гипертимам приписывается еще одна черта, в которой можно усмотреть связь с излишним стремлением к самостоятельности и нелюбви к ограничениям. Они легко проглядывают границу между дозволенным и недозволенным, и нередко переступают эту границу. В быту это бывают мелкие нарушения в обход принятых правил.
Типичный пример — разговор подростка в машине:
Сын:
— Давай обгоним эту машину!
Отец:
— Нельзя.
Сын:
— Ну почему нельзя?!
Отец:
— Потому что знак висит.
Сын:
— Ну и что? Гаишника все равно нет, никто не заметит!
Такие же реплики можно услышать и от взрослого гипертима:
Жена (гипертим):
— Ну что ты опять остановился на желтый, надо было проскочить!
Муж (другого склада характера):
— Нет, это рискованно, сейчас будет красный, и вообще я предпочитаю соблюдать правила.
Жена:
— Какой же ты все-таки зануда!
Иными словами, упорядоченная жизнь, действия по правилам для гипертима скучны. Вот что-нибудь такое выдумать — это да! В школе они часто баловники и заводилы. «Ребята, давайте смоемся с урока!» — это гипертимный клич. Если замысливается неприятность вредному учителю, гипертим тоже впереди. Во всем, хорошем и плохом, он неформальный лидер.
● Случаи крайней выраженности
При крайней обостренности гипертимных черт характера появляется опасность серьезных проблем как для окружающих, так и для самого человека. Положительные черты этого характера, будучи резко усилены, превращаются в нежелательные или трудно переносимые свойства. Попробуем проследить такие переходы:
В «Мертвых душах» Гоголя есть образ гипертима с выраженными свойствами отрицательного полюса: это Ноздрев.
Внешность Ноздрева не оставляет сомнения в его природной силе, «здоровье, казалось, так и брызгало с лица его». Гуляка, непременный участник шумных сборищ, где он постоянно попадал в какие-нибудь истории, и в этом смысле был «исторический человек». Общался бурно и напористо. Не успеешь оглянуться — он уже с тобой на «ты» и энергично во что-то вовлекает.
«В ту же минуту он предлагал вам ехать куда угодно, хоть на край света, войти в какое хотите предприятие, менять все, что есть, на все, что хотите». Чичикову он упорно навязывает купить у него в придачу к мертвым душам серого жеребца, каурую кобылу, пару собак, а если уж не собак, то шарманку… а если не покупать шарманку, то обменяться бричками. Первоначально радушный прием с братскими объятиями в ответ на упорные отказы гостя сменяется гневом хозяина с криками «бейте его!».
Вот такой характер крайне выраженного гипертима с бурной, но мало упорядоченной активностью, бесцеремонностью «рубахи парня», беспринципностью, ураганной эмоциональностью.
Не только в литературе, но и в жизни мы вполне можем встретиться с эксцессами яркого гипертима. Приведу на этот раз описание реального лица из книги одного из классиков характерологии[4].
Мистер Квик — успешный фабрикант, ловкий делец, быстро расширивший свое дело. Обаятельный, любезный, разговорчивый. «При Квике не скажешь ни слова… он говорит непрерывно сам. Он настойчив в том, чего домогается, и не терпит никаких советов. Его служащие улыбаются, когда о нем говорят: они его любят и стоят за него горой, но считают его сумасбродом». После одного события Квик попадает на обследование к психиатру.
Это был день рождения его тещи. В два часа утра Квик, только что вернувшийся домой, предстал перед кроватью тещи с подарками. В шесть часов утра в квартире появился духовой оркестр, который до десяти часов играл торжественные марши. Еще пару часов оркестр играл в доме после обеда. Квик в великолепном настроении бегал по дому, все организовывал. Перед домом собрался народ, он вышел на балкон и произнес речь под аплодисменты. К часу дня все женщины лежали в постели с расстроенными нервами. Один Квик был на ногах, радостный и возбужденный.
После этого эпизода родственники поместили его в клинику на обследование. В стационаре он мил и обходителен, со всеми быстро знакомится, свою комнату обставляет веселыми безделушками. На столе стоит слон, который время от времени внутри ярко вспыхивает и выделяет приятные духи; платяная щетка издает музыкальные звуки, а туалетная бумага на стене, каждый раз, когда от нее отрывают листочек, играет песенку «Радуйся жизни».
● Воспитание детей
За чем надо следить при воспитании ребенкагипертима?
Ему нужно помогать организовывать себя, но делать это следует очень осторожно, чтобы не ущемлять его потребность в самостоятельности. Поскольку он разбрасывается в своих интересах, увлечениях и делах, то хорошо делить с ним эти интересы (впрочем, это важно с каждым ребенком), чтобы через совместные занятия его дисциплинировать и направлять активность в нужное русло.
Особенно счастливым такой ребенок чувствует себя в обществе взрослого гипертима — воспитателя или родителя. Реальный ребенок и живой «внутренний ребенок» взрослого гипертима быстро устанавливают контакт и взаимопонимание. Об этом ярко пишет Лидия Корнеевна Чуковская, вспоминая счастливые годы жизни со своим отцом Корнеем Ивановичем Чуковским.
Тогда, в нашем детстве, в Куоккале, он казался нам самым высоким человеком на свете… Тощий, но сильный; любит веселье, и любит и занозистой насмешкой поддеть. Непоседлив, беспечен, всегда готов затесаться в нашу игру или изобрести для нас новую… Он во всем своем физическом и душевном обличье был словно нарочно изготовлен природой по чьему-то специальному заказу «для детей младшего возраста» и выпущен в свет тиражом в один экземпляр.
Нам повезло. Мы этот единственный экземпляр получили в собственность.
Он научил нас играть в шахматы и шашки, разыгрывать шарады, ставить пьесы, строить из песка крепости и запруды, решать шахматные задачи; он поощрял игры — кто выше прыгнет, кто дальше пройдет по забору или по рельсу, кто лучше спрячет мяч или спрячется сам; играл с нами в городки, скакал на одной ноге до калитки и обратно. Он превратил для нас в любимую игру уборку письменного стола; какая это была радость: выковыривать кнопки особой раздвоенной лопаточкой, постилать на стол новую зеленую бумагу и ровненько закалывать ее кнопками.
Аппетиту, с которым он красил забор или ящик, помешивая кистью густую зеленую кашу, могли бы позавидовать сподвижники Тома Сойера. И уж разумеется, неистово завидовали мы. А он — по-том-сойеровски! — снисходительно предоставлял нам это редкостное счастье: мазнуть! Зеленой краской мазнуть разок по калитке.
— Стань передо мной, как лист перед травой! — Он вручает мне кисть с торжественностью, словно монарх, передающий наследнику скипетр.
— Держи ровно! Не капай! Не капай! О-о-о, как я страшен в гневе!
От него мы всегда ожидали веселого чародейства. Если с ним, значит уж так завлекательно — не оторвешься.
А вот еще, штрихи из воспоминаний И. Бродского:
С островов мы возвращались пешком. На улице Красных Зорь, как тогда назывался Кировский проспект, нам встретился дворник, моющий из шланга тротуар. Корней Иванович взял у него шланг и задорно, играючи, стал поливать цветы, траву, деревья. Быстро, как всегда, его окружила стайка ребят. Он грозил им:
— Оболью! Оболью! — и направлял струю поверх их голов.
А ребята прыгали, хлопали в ладоши и кричали:
— Дядя, облей! Дядя, облей!
А потом, когда пошли дальше, Корней Иванович все повторял:
— Дядя, облей… Дядя, облей… Дядя Облей… Прекрасное название для сказки — «Дядя Облей», — не правда ли?
В специальной литературе представителей этого типа называют «шизоидами», иногда «интровертами».
● Базисные свойства
Сразу заметим, что слово «шизоид» нельзя смешивать с медицинским термином шизофрения. Шизофрения — это болезнь, а шизоиды — вполне нормальные люди, хотя и со своими особенностями.
Мы будем использовать термин «замкнутые», так как он хорошо отражает базисные свойства этого типа — закрытость и отгороженность от внешнего мира. В этом отношении такие люди — полная противоположность гипертимам, которые, как уже говорилось, живут открыто, «с душой нараспашку».
